Серия 13. Родственные связи: Нуна Озирис:
Проказы Вайнахтсмана
И вот пришло Рождество (уж простите за банальность). Для наших героев оно началась еще затемно.
Санни открыл один глаз и увидел, что Нуна смотрит на него, загадочно улыбаясь.
- Что? – хрипло спросил он.
- Ты такой милый во сне!
- Милый, когда зубами к стенке сплю, - пробурчал Санни, переворачиваясь на спину, - давно ты проснулась?
- Минут тридцать назад.
- И уже полчаса на меня смотришь? Нашла тоже зрелище!
Нуна хихикнула.
- Ты меня даже не заметил – слишком крепко спишь. У тебя не было из-за этого проблем?
- Были, - Санни потер двумя пальцами переносицу и шумно зевнул, - друзья ворчали, что им приходится охранять меня, пока сплю.
- Странно, - Нуна заворочалась, укладываясь поудобнее, и подложила под щеку руку, - ты спишь, как убитый, но при этом даже не высыпаешься. Можно подумать, сон – это твоя вторая жизнь.
- Не говори глупостей, а? – нахмурился он.
-Ты мне расскажешь, где ты летаешь, когда спишь? Что видишь во сне?
Санни зевнул еще громче, явно делая вид, что ему это неинтересно.
- А я и правда кажусь тебе милым? – с кокетством в голосе спросил он.
- Нет, блин, я связалась с уродом!
- Да ну правда же, - печально говорил Санни, делая несчастное лицо при смеющихся глазах, - я не очень красивый, и нос у меня большой. Куда мне до тебя!
- Так я, значит, красавица? – промурлыкала Нуна, - красавица, да? – она навалилась на Санни, - скажи, что я красивая!
- Ты прекрасна! – прокричал он, громко смеясь.
- Так-то лучше, - сурово сказала Нуна и хихикнула.
- Мур-мур, - промурлыкал Санни, зарываясь лицом в её волосы, и шумно вдохнул, - Боже, какие у тебя все-таки волосы классные! Я просто балдею…
- Тебе нравятся брюнетки?
- Мне нравятся умные и красивые. Но длинные черные волосы – это нечто, ммм… - он еще раз вдохнул, закатил глаза и, очнувшись, слегка хлопнул подружку по спине, - одевайся, завтракать пойдем.
- Не хочуууу, - Нуна демонстративно зажмурилась, - меня здесь нет, я сплю.
- Ты хренова лентяйка! – он, хихикая, пощекотал её по ребрышкам, так хорошо заметным под тонкой кожей, - праздник, а мы в постели валяемся! Давай-давай, поднимайся.
- Не хачууу, - еще раз проныла Нуна, понимая, что битва уже проиграна.
- Как говорил один мой тренер, «захоти». Все, пошли, я голодный, как удав…
…Когда они шли через холл, Нуна вдруг вспомнила про одно важное дело. Она посмотрела на часики и прикинула, что в Стрендже сейчас уже почти полдень.
- Ты иди, закажи для меня, а я попозже приду, - попросила она Санни, снимая трубку таксофона.
- Куда звонишь?
- Тебе обязательно все знать?
- Нет, просто с этого телефона все звонки платные, и для каждого свой тариф, - ответил он, роясь по карманам в поисках четвертаков,- тебе же межгород нужен?
Нуна чертыхнулась про себя: она на минутку забыла, что междугородные звонки стоят денег.
- Так какой город?
- Стренджтаун, - Санни кивнул, сбросил в миниатюрную глотку автомата горсть монеток, снял трубку, дождался гудка и отдал трубку Нуне, сухо пробормотав:
- Мне не обязательно все про тебя знать. Но если я что-то спрашиваю, это важно, так что лучше отвечай.
Нуна вздохнула и обратилась к телефонистке:
- Дом Озирисов, пожалуйста.
- Прошу вас назвать точный телефон, - сказала девушка, выслушала, помолчала и добавила, - с этим номером соединения нет. Вы ничего не перепутали?
- Девушка, это мой дом и мой телефон! Это вы там что-то напутали!
- Мэм, не кричите, - сухо ответила телефонистка, и, еще раз проверив, повторила, - соединения с номером нет. Проверьте правильность номера, или назовите другой телефон.
- Безобразие, - ругнулась Нуна, - в собственный дом не могу дозвониться! Соедините меня с номером Джуффа Озириса.
- Мэм, я вам что, телепатка? – не выдержав, вспылила телефонистка, - узнайте номер, а потом звоните!
Нуна слегка занервничала; время разговора шло, четвертаки заканчивались, а она так ни с кем и не поговорила.
- Подожди, Эльб… Ты же Эльба Дэвис, верно? Внучка Джералда Дэвиса, хозяина заправки на Северной.
- Что вы себе по…
- Послушай, Эльб, это ма… - Нуна покосилась на Санни, и, спохватившись, поправилась, - Нуна Озирис, и мне очень нужно поговорить с Джуффом. Помоги мне, пожалуйста.
- Миссис Озирис? – забыв про служебную строгость в голосе, неуверенно спросила Эльб.
- Да, я. Милая, - самым вежливым голосом попросила Нуна, - ты же наверняка знаешь, где сейчас мой Джуффи, или хотя бы что-то слышала. Ну?
В трубке молчали – думали.
- Говорили, он живет у своей сестры, - наконец сказала телефонистка, - соединить?
- Спасибо, милая! Давай.
На этот раз Эльб даже не спросила точный номер, соединила напрямую.
-Время разговора пятнадцать минут, - официальным тоном сказала она, и добавила от себя:
- Передайте привет Джуффу. Он играет в одной команде с моим парнем, может быть, слышали? Мой Роберт там полузащитником.
- Роб Секли, - саркастически прокомментировал Санни, слышавший почти каждую реплику, - с пятого класса бегает как правый полузащитник. Обожаю этот городишко – все всех знают!
Нуна, с волнением выслушивая короткие гудки в трубке, обернулась и посмотрела на него, прищурясь.
- Но никто не знает тебя, - парировала она. Санни картинно развел руками: как же, мол, так?
- Уж это точно не моя недоработка,- логично ответил он, поворачиваясь, чтобы уйти, - я вроде все сделал, чтобы меня запомнили. Ладно, не буду мешать.
- Разве тебе не…
- Нет, мне совсем не интересно, что у вас там и как.
- Привет Джуффу передать?
- А смысл? Он давно меня забыл.
Нуна хотела еще что-то спросить, но на другом конце провода как раз кто-то заговорил, и она судорожно вцепилась в трубку:
- Алло! Кто это? С кем я говорю?
- Дом семей Шайк и Гурдт, - как положено, ответил мальчишеский голос, - а кто вам нужен?
Санни, неслышно ступая, удалился.
- Юри, внучок, это ты? – спросила Нуна, убедившись, что дверь за ним закрылась, - это твоя бабушка. С Рождеством! Как поживаешь, мой милый? У тебя все хорошо?
- Ба?! – вне себя от изумления прокричал Юри, - ух, ты! Я думал, ты давно сгребла ластами! Ты из-за границы звонишь, да?
«Ба» вздрогнула, но понадеялась, что внук хотел сказать «сделала ноги», а не «склеила ласты».
- Нет, милый, - сияя солнечной улыбкой, ответила она, - я не очень далеко от дома. Как дела у мамы?
- Она в порядке, а как ты...
- Хорошо, что все хорошо,- торопливо сообщила Нуна, пресекая дальнейшие расспросы, - дай-ка мне дядю Джуффа.
- Он во дворе вообще-то, а…
- Так сходи и позови!
И Юри убежал звать дядю, бросив трубку без толку болтаться на шнуре, раскачиваться туда-сюда, как рождественскую игрушку на нитке.
Трубку взял Джуфф:
- Мама?
- Сынок, - у мамы комок подступил к горлу, но она справилась с собой и продолжила, - как ты?
- Нормально, - лаконично ответил сын.
- Что значит нормально? – вскрикнула Нуна; у неё вдруг резко закололо в груди, - что у вас там происходит? Почему ты не живешь дома?
- Приезжай, и сама увидишь, что с нашим домом! – не сдержавшись, выкрикнул Джуфф, - или тебе хватает совести только звонить и спрашивать, как дела?
- Джуфф, да что с тобой?
- Что со мной? С тобой что! Ты убежала, бросила нас на полгода, ни разу даже не позвонила – а теперь тебе вдруг стало интересно, как у нас дела! Да лучше не бывает!
Нуна рассердилась.
- Не кричи на меня, сынок! Если я не звоню, значит, не могу позвонить. И потом – вы что, младенцы? Мне вас до седых волос на руках таскать?
-Мам, - голос Джуффа завибрировал, кажется, он был сильно расстроен, - сегодня Рождество, все ждут, что ты появишься. Джу с ночи торчит на кухне, готовит твои любимые блюда, даже пирог с персиками испекла… Она тебя ждет, понимаешь? Скажи, что ты скоро приедешь!
Нуна поборола в себе малодушное желание соврать.
- Нет, сынок, - с трудом сказала она, - я звоню сказать, что не смогу приехать.
Джуфф замолчал.
- Понятно, - сухо сказал он после недолгой паузы, - с Рождеством тебя, мам.
- И тебя, Джуфф, с Рождеством, - Нуна зажмурилась: солнечный луч попал ей в глаза. Она обернулась, чтобы посмотреть, откуда он взялся, увидела, что входная дверь приотворилась, пропуская в комнату слабый свет зимнего солнца, и, вспомнив кое-о-чем, закричала в трубку:
- Сын, сына, подожди!
-Что такое?
- Как звали мальчика, с которым ты сидел за одной партой в школе?
- Ты что, забыла, мам? Лесли Фрайд.
- Нет, а до этого?
- Ну, в первом классе я сидел с Игги Брауном, но потом нас рассадили.
- Сын, не трепли мне нервы! – нетерпеливо закричала Нуна, - кто сидел с тобой за партой со второго по восьмой класс?
Джуфф надулся – она поняла это, даже не видя его.
- Тебе, мать, зачем? Я этого засранца даже вспоминать не хочу.
- А что он сделал?
- Он встречался с Джесси! – раздраженно выкрикнул сын, забывшись.
- А кто такая Джесси?
- Неважно, - быстро ответил Джуфф, - ладно, мам, пока.
- Поздравь Джуффину и деток! – только и успела прокричать Нуна, прежде чем он повесил трубку. Даже после того, как разговор закончился, она еще несколько минут слушала длинные гудки в трубке и улыбалась.
Джуффина вышла из кухни, вытирая руки полотенцем:
- Кто звонил?
Джуфф растерянно замер, по-прежнему сжимая в руке телефонную трубку.
Она все поняла: глаза расширились, полотенце упало на пол.
- Мама? Это была мама?!!
Джуфф кивнул, сгорая со стыда. Он только сейчас догадался, что отнял у сестры разговор, которого она ждала полгода.
- Что мама сказала? – нетерпеливо спрашивала Джу, - она приедет?
Джуфф отрицательно мотнул головой; Джуффина грустно вздохнула.
- Что еще она сказала?
- Ну, она поздравляет всех с Рождеством, желает, чтобы все были здоровы и счастливы… - пробубнил парень, - жалеет, что её нет сейчас с нами.
-У неё все хорошо?
- Вроде как, да.
- Ну и здорово, - радостно всплеснув руками, ответила Джу, - главное, чтобы у мамы все ладилось. Слышали, дети? Ваша бабушка звонила! Она скоро будет дома!
…Завтракала Нуна в одиночестве: Санни, как выяснилось, до кафе так и не дошел. Может быть, он предпочел поесть где-то в другом месте.
«Не пойду искать, - решила Нуна, с мрачным лицом дожевывая сладкую булочку, - и если увижу, не подойду. Что я, школьница? Не найду, чем без него заняться, что ли?» Словом, решила гордую сыграть.
И все же мы соврем, если скажем, что Нуна не вздрагивала и не натягивала на лицо безразличное выражение всякий раз, когда ей казалось, что она слышит его голос или шаги. Зря старалась: Санни так и не пришел.
Нуна наткнулась на него совершенно случайно, когда, уже переодетая и накрашенная, выходила во двор, помахивая болтающейся на руке сумкой. Парень занимался чем-то настолько для неё непривычным, что она споткнулась на каблуках и замерла, приглядываясь:
- Что ты делаешь?!!
Санни старательно дунул, пытаясь убрать лезущую в глаза прядь волос, и так же, держа губы трубочкой, объяснил:
- Дро-ва ко-лю.
- Чего? Зачем?!
- Так отопление же отключили, - объяснил он, оттаскивая нарубленные поленья в сторону, - авария в городе. Мамаша сказала, что затопит тот здоровенный старый камин – здорово, да? Рождество у огонька, при свечах, как в старину… Подкати-ка мне вон тот чурбачок, если не трудно.
Нуна слегка покривилась, но нагнулась и покатила к нему поленце.
-Только не думай, что я за тобой бегаю, - пробурчала она, - тебе просто повезло, что я мимо прошла.
- Спасибо, родная, - поблагодарил Санни, подхватывая кругляшок,- а ты чего такая кислая? Старина Джуфф обидел?
- Нет.
- Врешь, - ответил он, примериваясь топориком, чтобы расколоть чурбан, - сначала ты злилась из-за того, что я ушел, а сейчас еще и из-за того, что он тебе сказал. Не очень хорошее настроение для праздника, а?
- Из-за чего ты ушел?
Санни размахнулся, и, сжав зубы, со всей силы ударил топором по деревянному обрубку, одним ударом расколов его надвое. Тот с треском развалился на две половинки; показалась его сердцевина - светлая, несгнившая древесина. Запахло молодым деревом.
- Мне стало завидно, - сообщил он, откидывая одну половинку в сторону, и примериваясь топором к другой.
- Но почему?
Санни на минутку отпустил топор, выпрямился и вытер свободной рукой лоб. Чтобы не мешала отросшая челка, он перехватил волосы какой-то тесемкой, и так, с голым торсом, с ленточкой поперек лба, он выглядел как персонаж скандинавской саги – то ли викинг, то ли юный языческий божок. Недовольный и мрачный божок, метатель громов и молний.
- Тебе есть, кому звонить.
- А ты ведь можешь...
- Нет, - оборвал он, - не могу. И даже если бы можно было…
Нуна присела на бревнышко и ждала, когда же он закончит фразу. Санни сделал паузу, в последний раз замахнулся топором и расколол заготовку еще на две части.
- Твои родители ведь живы-здоровы? – так и не дождавшись, спросила Нуна.
- Мамы больше нет, - коротко сообщил он, - а отец говорит, что у него нет сына.
- Как?!
- Просто, - Санни снова поднял топор, чтобы замахнуться, - нет меня, и все. И не было, - опустил топор, расколол деревяшку, продолжил, - его можно понять. Никому не нужен сынок-убийца.
Нуна потрясенно молчала, пока он молча складывал дрова в поленницу.
- Ты этого не заслужил, - убежденно сказала она.
- Откуда ты знаешь?
- Никто такого не заслуживает, даже самый распоследний мерзавец. А ты… ты, по-моему, просто запутался.
-Запутался – это точное слово, - усмехнулся Санни, и, спрятав усмешку, спросил:
-Почему ты не поехала домой? Только не говори, что не хотела.
-Хотела, - призналась Нуна, - очень. Но решила остаться с тобой.
-Мне не нужна жалость, - мрачно сказал он, подтаскивая новое бревнышко.
- А это не жалость, - спокойно объяснила она, - это осознанный выбор. Мне сейчас больше хочется быть с тобой, чем с ними.
- Так мои акции, - удар топором по деревяшке,- на твоей бирже, - второй удар, - высоко котируются? – краткая передышка, чтобы утереть лоб, тяжелый выдох, - я рад.
- Значит, ты не сердишься, что я отогнала тебя от телефона?
Санни снова выпрямился и с шумом выдохнул.
- Я ж на тебя, скотина ты мелкая, даже сердиться не могу, - с укором произнес он, - все равно, как, знаешь, на собачку – ты обои дерешь, а я смотрю и умиляюсь.
Нуна усмехнулась и поднесла к лицу руки, нюхая ладони, пропитавшиеся запахом влажной коры и древесных заноз.
- Ты неплохо справляешься.
- Жить захочешь – всему научишься, - коротко ответил Санни, орудуя топором, - что там дрова! Мы с ребятами, бывало, консервные банки топорами открывали.
- Да? И где это было?
- Слыхала про такой город – Магадан?
-Ма-Га-Дан, - по слогам повторила Нуна, - нет, ни разу не слышала. А где это?
-Очень далеко отсюда, - витиевато ответил он, откладывая в сторону топор и нагибаясь собрать готовые поленья.
- Дай мне, а?
- Нет!
-Ну хоть разок?! Пожалуйста!
- Счас! - Санни поспешил убрать топор за спину, - чтоб ты палец оттяпала? Не дам.
Нуна, надувшись, внимательно следила за всеми его действиями.
- Санни, - неожиданно спросила она, - что ты знаешь про Джесси?
Он поднял голову и заинтересованно поглядел на неё.
- Про Дже-есси? – протянул он, стряхивая с топора мелкие опилки, - ну, видимо, это девочка, потому что имя девчачье. Хотя, знаешь, может оказаться и парнем - иногда пацанам дают такие дурацкие имена … Ты кроссворд разгадываешь?
- Нет, пытаюсь раскопать одну старую историю.
- А, - нимало не удивившись, отреагировал Санни, - что ж, удачи. Ты, кажется, куда-то шла?
«Что за черт! Почему они оба отказываются говорить? Что им сделала эта девка? Или что они ей сделали? Интересно, Санни с ней и правда встречался? Стоп, но Джуффу она тоже нравится… Во дела!»
- Ну, в общем-то, я собиралась за покупками.
- В Рождество? – Санни чуть не уронил топор, - ты сейчас и хлебной корки не найдешь! Все с прилавков смели!
- Блин, - расстроилась Нуна, - что за ерунда! Я все проспала.
-Что, забыла про подарки? – сочувственно спросил Санни, - как жаль. Не переживай: вот закончу с дровами, и пойдем по магазинам.
- Что?
- Только не думай, что я за тобой бегаю, - передразнил он, - просто вспомнил про старину Джуффа. Ностальгия, епта! Хочется, чтобы он хоть раз в жизни нашел под елочкой что-то по сердцу. Что ты хочешь ему подарить?
- Не знаю, - пожала плечами Нуна, - галстук, наверное.
- Так я и знал! Дорогая, у нас с твоим братом общая фобия – мы галстуки терпеть ненавидим. Говоришь, он на юриста учится? Уверен, эти удавки ему уже в кошмарах снятся. Нет, тут надо что-то другое.
- Ты и вправду знаешь, что Джуфф хочет на Рождество? – заинтересовалась Нуна.
-Ну, - Санни почесал подбородок, - по крайней мере, я точно могу сказать, что он захотел бы, будь он тем же семиклассником.
Нуна хлопнула его по плечу:
- Годись!
… - А это Джуффу, - ворковала Нуна, вытаскивая из дорожной сумки подарки, которые Санта не смог доставить в срок, - держи, тебе понравится.
Сын с любопытством взвесил подарок в руках – «тяжеленький!» - шустро развязал бант, и, разорвав оберточную бумагу, стащил с коробки крышку.
- Мама! – восторженно закричал он, - это, это… Нин-тенда! Мама!
Да, именно так он и закричал – в два слова: «Нин – тенда».
- Картриджи и джойстик в коробке, - сообщила Нуна, наслаждаясь его реакцией, - а, да, там еще световой пистолет.
- Ммама! – взревел от счастья Джуфф, - я тебя обожаю! Но как ты додумалась?
-Так она тебя давно дожидалась,– лукаво прищурившись, ответила мама, - в седьмом классе не подарила, так теперь подарю. Ты рад?
-Еще бы! – Джуфф в порыве чувства обнял Нуну так, что кости захрустели, - мамочка, ты лучшая! – он подхватил коробку и резво побежал к себе в комнату. Юри, не дождавшись своего подарка, бросился за ним, выкрикивая на ходу:
- Дядя, а мне можно-о?
- Нет!
Джуффи захихикала:
- Мам, ты гений!
- Неа, - улыбаясь, помотала головой Нуна, - мне просто хорошо объяснили, чего он хочет.
- Кто же?
- Один его школьный товарищ…
…До этого было еще долго, а пока в кочевом таборе пестрого и шумного семейства Озирис-Гурдт-Шайк садились за стол и разворачивали небогатые подарки – без неё.
Нуна же потушила свет, забралась под одеяло и начала толкать Санни локотком, чтобы подвинулся.
- Ну, что, - спросил он, зевая, и как бы ненароком запуская пальцы ей в волосы, - будем спать, или подождем Вайнахтсмана?
- Кого подождем? – встрепенулась Нуна, - ты что, позвал кого-то в гости?
-Да нет же, дурочка, - растерялся Санни, - он же, ну как это… ты, скорее всего, зовешь его Санта Клаусом.
-А-а! – понимающе пробормотала Нуна, - и когда же он придет? Ровно в полночь?
- Когда мы уснем, - Санни пододвинулся поближе и прижался к ней, - или хотя бы сделаем вид, что спим.
- И что же, - Нуна шаловливо провела пальчиком по его груди, - что этот старичок станет делать, пока мы будем спать?
- Думаю, как обычно – выложит подарки, поест и обратно уйдет. Мое угощение ему должно понравиться… кстати, пошарь-ка у себя под подушкой!
Нуна с любопытством засунула руку под подушку, нащупала что-то твердое, потянула и вытащила обсыпанный сахаром крендель.
- Санни!
- С Рождеством! – захихикал он,
- Елки-палки, - она впилась зубками в печеное тесто, - ты испортишь мне фигуру!
- Кушай, кушай, - ласково сказал он, слегка поглаживая её по плечу, - девочки все любят сладкое.
- Блин, я никогда тебя не изучу! Ты еще и готовишь?
- А что? – удивился Санни, - это так странно? Люблю печь пирожки: приходишь домой злой, берешь тесто, и как начнешь его лупцевать, ух! Сразу легче становится.
- Ты щегодня был злой? – с набитым ртом поинтересовалась Нуна.
- Нет, мне было нефиг делать. А я не привык, что нефиг делать. Вкусно?
- Оч-шень!
- Хоть бы Вайнахтсман тоже так подумал, - пробормотал он, опуская голову на подушку, - тогда он оставит подарки и набьёт нам ботинки конфетами.
Нуна автоматически перевела взгляд на ботинки, выстроившиеся в ряд на чистой газетке, расстеленной под дверью. Сначала на видавшие виды кроссовки Санни - за полтора года носки хозяин растоптал их до сорок третьего размера. Затем на свои сапожки - тридцать седьмой по европейским стандартам. Сорок третий. Тридцать седьмой.
Санни быстро понял, куда она смотрит и о чем думает:
- Я с тобой поделюсь, не бойся!
- Ну, ладно, - прожевав последний кусочек, спросила Нуна, - а что он нам принесет?
- О-о, - присвистнул Санни, - это смотря, как ты вела себя в прошлом году. Ты писала Вайнахтсману письмо?
- Нет… А надо было?
- Ой-ёй-ёй, - сочувственно вскрикнул юноша, - да ты, мать, все пропустила! Так и без Рождества остаться недолго. Давай-ка сядем и напишем.
Нуна, улыбаясь, кивнула, машинально отметив, как резануло ей по ушам случайно вырвавшееся словечко «мать».
- А что писать?
- Сейчас, - Санни вылез из постели и закружил по комнате, разыскивая бумагу и ручку, - где же это? А, вот! – присел рядом, отдал листок, погладил её по голове, - на, пиши.
- Что именно?
- Назови три хороших поступка, которые ты совершила в прошлом году.
Нуна подняла испуганные глаза.
-Что, проблемно? Понимаю… Ну, подумай хорошо.
Нуна задумалась, почесывая нос кончиком ручки.
- А что написал ты? - без задней мысли спросила она.
-Что вспомнил, то и написал, - сухо ответил Санни, и она с болью ощутила, как испаряется сказка. Хватило одного неосторожно сказанного слова, чтобы от волшебного настроения не осталось и следа.
- Малыш, - осторожно сказала она, - я не хотела.
«Малыш» снова выскользнул из-под одеяла и, как был, обнаженный, присел на подоконник.
- Я знаю, что ты должна обо мне думать, - пробурчал он, сцарапывая ногтем старую краску с деревяшки, на которой сидел, - как он может радоваться жизни, если сделал такое? Как он может веселиться?
- Санни!
- Тихо! – он предупреждающе поднял руку ладонью наружу – остановись, мол, - дай, договорю. Ты права: не заслужил я этого, не заслужил. Человека жизни лишил, дочь без отца оставил. Родителям сколько горя принес… Какое мне после этого веселье? Всю жизнь бы плакать.
Только ведь я себя знаю – не могу я иначе жить. Не будь этого, и меня бы давно не было. Да, так нечестно, но по-другому мне просто нельзя. Вот…
Нуна отложила листок и ручку, резко отбросила одеяло и встала. Санни не смог не посмотреть на её обнаженное тело и не отметить про себя: «она, как всегда, прекрасна».
-Малыш, - мрачно сказала она, - хватит. Не знаю, что ты делал, и делал ли вообще что-то, но, что бы там ни было – ты уже столько страдал, что давно все искупил.
-Не думаю, что это так.
-Зато я так думаю, - резко оборвала она, приближаясь, - и будь я на месте того, кто этим занимается, давно бы тебя простила. Даже если бы не любила тебя так, как люблю.
- А ты…
- Да, - отрезала Нуна, - я тебя люблю. Только ничего не отвечай на это, ладно?
- Нет, что, правда? – ошарашенно переспросил Санни, - блин, это… это так здорово! Я уже думал что никто, никогда…
- Заткнись, - нежно сказала Нуна, закрывая ему рот ладонью, - так мог подумать только маленький и очень глупый мальчик.
… - Санни…
- А?!
- А этот Вайм… как его там? Если ему не понравится, как мы вели себя весь год, что тогда будет?
- Тогда береги попку, - хихикнул Санни, - потому вместе с ним приходит человечек с розгами - пороть непослушных детей. Ох, чую, проснемся мы завтра с красными задницами!
Нуна тихо засмеялась, зарываясь носом поглубже в подушку.
- Спокойной ночи, непослушный мальчик!
- И тебе спокойной, плохая девочка…
… - Проснись, проснись!
- Что ты? – встрепенулся он, просыпаясь.
- К нам стучатся, - испуганно прошептала Нуна, прикрывая обнаженную грудь одеялом.
Санни прислушался: кто-то топтался под дверью и шумно дышал. Потом по дверной ручке стукнули – раз, другой, третий.
-Кто там? Чего надо? – нарочито громко крикнул он, натягивая джинсы.
Возня в коридоре стихла.
Санни, ступая на носках, тихонько подбежал к двери и замер, прижавшись к косяку. Он прислушался, но не услышал ничего подозрительного; тот, кто стучался к ним или затаился, выжидая, или плюнул на все и ушел.
Санни, стараясь не шуметь, отодвинул задвижку, потом пнул её с такой силой, что та, жалобно скрипнув петлями, отлетела к стене и стукнулась об неё.
- Кто здесь?! – угрожающе крикнул парень. Но коридор, насколько он мог видеть, был пуст.
Санни выглянул наружу, посмотрел направо, налево, и слева заметил сворачивающую за угол темную фигуру.
- Стоять! – крикнул он, бросаясь вдогонку.
- Малыш, обуйся! Почки отморозишь!
Санни вернулся, попытался натянуть кроссовки, но не смог и смачно выругался:
- Какой хрен напихал мне в тапки… конфеты?!! Нуна, это ты шутишь?
-Дорогой, - прохрипела она осипшим со сна голосом, - похоже, твой дедок заходил.
Санни мрачно зыркнул на неё и босиком выбежал в коридор, крича:
- Стой, придурок! Что за приколы? Догоню, с…а. ноги выдерну!
Понятное дело, никого он не догнал, хотя и оббежал весь этаж.
- Шутники чертовы, - рычал он, возвращаясь к Нуне, и, не сдерживаясь, крыл матом всех, кому приходят в голову такие идеи.
- Санни, - удивительно спокойным голосом сообщила Нуна, - он оставил коробку.
- Где? – спросил он, замирая в дверном проеме.
- В коридоре лежит. Я не трогала.
Санни вышел и присел на корточки, выглядывая впотьмах загадочную коробку. Нашел, осторожно встряхнул.
-Са-а-нни!!!
-Тихо-тихо, - деловито сказал он, постукивая по крышке кулаком, - хотели бы нас подорвать – мы уже жарились бы. Коробка слишком легкая для бомбы, даже израильский пластид весит больше. Похоже, это посылка. Откроем?
-Ну, давай, - неуверенно согласилась Нуна.
Санни внес коробку в комнату, держа её перед собой на вытянутых руках.
- Отойди, - попросил он, и Нуна отбежала к окну, - если что, падай на пол и прикрывай голову.
Сам же, нахмурясь, развязывал нарядный бант.
- Что там может быть, как думаешь?
- Что-то легкое. Письмо с угрозой, чей-то отрубленный палец, дохлая крыса…
- Фу, - поморщилась она.
- А вдруг это все-таки подарок от Вайнахтсмана? – улыбнулся Санни, снимая крышку, но на всякий случай отпрыгнул. Взрыва не случилось, и он с интересом заглянул в коробку.
Внутри оказалось две коробочки поменьше.
- Еще не легче, - фыркнул он.
Не менее любопытная Нуна подкралась и тихонько взглянула через его плечо:
-Может, бомбы в этих коробочках? – осторожно предположила она.
-Ну, ты уж совсем… - расхохотался Санни, - они пластид по миллиграммам отвешивали, что ли? Да и толку? От петарды больше шуму… Нет, там что-то другое. Вот это, - он вытащил наугад один из презентов, - тебе. Даже имя твое написали, смотри-ка… А тут, - он вытащил вторую и вытаращил глаза, - откуда они моё-то узнали?!
-Твое имя?! Дай посмотреть! – встрепенулась Нуна.
- Фиг тебе, - он быстренько смял бумажку с надписью и скатал в шарик.
Нуна встряхнула свою коробочку:
- Там что-то гремит, - и открыла подарок, расцарапав упаковку ногтями.
- Браслет? – удивилась она, - мужской… смотри, какой старый.
Санни посмотрел.
-Ух, ты, какой здоровый, - присвистнул он, - в драке хорош будет. И кучу бабок, наверное, стоит. Но от кого это? И почему тебе подарили мужской браслет?
- Может, это тебе? – предположила Нуна, - наверное, нам дали подарки, которые мы должны подарить друг другу. Но кто так шутит – я не знаю.
- Если только Вайнахтсман, - улыбнулся Санни, распаковывая свой подарок, - получается, мой подарок для тебя. Сейчас, - он раскрыл коробочку и ахнул, - вот это да! Ну спасибо, дед! Ну, удружил!
-Что там?
Санни держал на ладони украшение с блестящим синим камнем и с восторгом разглядывал его.
- Сапфировое колье, - радостно сказал он и кивнул головой, как бы соглашаясь со своими мыслями, - ювелирный в центре. Я две недели вокруг ходил, все прикидывал, как оно пойдет к твоей голубой коже.
- И что?
- И ничего! Мне что, почку надо было продать? Я парень небогатый, а оно дорогущее, - Санни встряхнул колье на ладони, - наверное, надо будет все вернуть, когда узнаем, кто это прислал. Но мне ведь можно поглядеть, как оно на тебе?
- Нужно! – Нуна нетерпеливо протянула ручку, но получила по пальцам.
- Сам надену!
Он подвел её к зеркалу и приложил ожерелье к обнаженной шейке.
-Застегни, - попросила Нуна, собирая волосы вверх, - хочу посмотреть, как будет.
Санни покачал головой:
- Погоди, - он переставил руки выше, и сапфир оказался у Нуны прямо посреди лба, - ох, ты, тут он даже красивее смотрится, чем на шее.
Инопланетянка подняла глазки вверх и посмотрела на него вопросительно. Ярко-лиловые глаза сияли даже сильнее, чем синий камень на голубой коже. Санни почувствовал, как внутри медленно и неукротимо нарастает нервная дрожь…
…Женщина в прозрачных одеждах и богатом уборе с сапфирами сидела на троне, тихонько раскачиваясь из стороны в сторону. С каждой минутой дрожь, сотрясавшая её, становилось все заметнее, так, что в конце концов это стало напоминать дикий, некрасивый танец. Он увидел, как жрец, стоявший по другую сторону престола, посмотрел на неё с отвращением. Сам он ничего дурного в этом не видел: зрелище неприятное, но у каждого свои способы воссоединяться с Духом.
В зале собралось с полтысячи посвященных, но все стояли так тихо, что казалось, будто никого вокруг нет. Он поймал себя на мысли, что странно видеть эту единственную женщину в мужском обществе. Раньше он не задумывался над этим, но только сейчас отметил, что такое положение вещей неестественно и неправильно. Здесь вообще не должно было быть самок. Роль женщины – наложница и кухарка, пусть же и проявляет себя в постели и на кухне, а не в сфере высокого духа, которую способна только загрязнить и опошлить. Будь его воля, он бы убрал отсюда эту бедолажку, чтобы не смущала других и не смущалась сама, но Верховный считал иначе. Видимо, были какие-то аспекты Духовного, которые были доступны только женщинам, а точнее, этой несчастной девушке. Что ж, ничего не поделаешь, природу не изменить.
Девушка в белом одеянии опустила голову, бормоча себе под нос невнятные слова. Он смотрел прямо перед собой, но то и дело украдкой скашивал глаза, чтобы посмотреть на неё. Его интерес к ней возрастал все больше – не такой, какой мужчина обычно испытывает к понравившейся ему женщине, нет, как наложница она ему совсем не подошла бы. Это был холодный, испытательский интерес – с таким чувством он в детстве отрывал ноги жукам, чтобы узнать, как они будут бегать без недостающих лапок. Так он на неё и смотрел – как на жучка или забавного, необычного зверька, повадки которого ему еще не были знакомы. Если бы было можно, он разобрал бы её на части, чтобы узнать, как и что работает.
Ясновидящая затихла, погружаясь в состояние полной отрешенности от внешнего мира. Второй жрец, тот, что стоял по левую руку от трона, незаметно подошел и поправил складки её мантии. Когда он взял в руки небольшие ступни с плотно поджатыми пальчикам и начал устанавливать их на каменных ступенях вплотную друг к другу, чтобы они не разъезжались в стороны, наблюдатель отвел взгляд. Ему стало неприятно: он еще раз отметил, что тело в те моменты, когда его покидает дух, полностью беззащитно и выглядит жалким куском мяса. Вероятно, позы для медитации придумали с той целью, чтобы тело застывало в более пристойном виде.
Ясновидящая вскрикнула; это был знак того, что она полностью вошла в состояние транса. Она, продолжая бормотать себе под нос, широко распахнула лишенные света разума глаза. Жрец понимал, что сейчас её нельзя беспокоить, но не мог отвести глаз: он просто не мог не смотреть на то, как она проходит все стадии раскрывающегося духа. Совершенно случайно их взгляды встретились; в его глазах на секунду вспыхнуло голубое пламя, и этой мимолетной вспышки хватило, чтобы обжечь её. Ясновидящая вскрикнула, как безумная, и опрокинулась назад, без чувств распластавшись в своем каменном кресле.
По залу прошел шепот, еле слышный, похожий на дуновение осеннего ветерка - никто не знал, как поступить в этой щекотливой ситуации. Жрец испытал нечто, похожее на стыд: он не должен был демонстрировать ей свою силу, при том, что отлично понимал свое превосходство. Он знал, что должен что-то сделать, хотя бы приличия ради, и потому приблизился, и, не вполне осознавая себя, подхватил бесчувственное тело и поднял его на руках, отметив, что застывшее лицо женщины стало удивительно красивым, похожим на прозрачный сосуд…
…Сапфировое ожерелье выскользнуло у него из рук и, тоненько звякнув, упало на пол.
- Малыш, тебе нехорошо?
Да, мне нехорошо. Кто-нибудь, выньте мой бедный мозг! Постирайте его, высушите и заберите себе, потому что у меня уже сил нет! Выколите мне глаза, чтобы я ничего не видел!
Спокойно, парень, спокойно. Ты просто слишком много работал. Ты переутомился и увидел галлюцинацию. Галюны бывают у всех, это не болезнь.
Санни, не соображая, что делает, провел рукой по лбу, вытирая холодный пот. Он оглядывался по сторонам, как потерянный, и думал, что все произошло прямо по закону подлости: видения должны были вернуться именно тогда, когда он почти привык жить, как нормальный человек.
- Санни, Санни, - тормошила его Нуна, - что случилось? Тебе плохо?
- Нет, все окей, - с трудом ответил он, и выдал фразу, которую она вспоминала еще долго:
- Нуна, как ты думаешь, мы с тобой в предыдущих жизнях не встречались?
Она ответила ему таким красноречивым взглядом, что Санни тут же очухался и взял себя в руки.
- Понял: ты во все это не веришь.
Он поднял ожерелье и снова надел его на Нуну.
- Носи, - кратко сказал он, щелкая застежкой, - оно красивое, и очень тебе идет.
- А твой браслет?
- Сейчас, - Санни отыскал свое украшение и примерил его на левую руку. Браслет сидел, как влитой, так, будто его делали как раз для него. Может, по этой руке его и ковали. Только рука тогда была другой, и человек тоже был другим.
После этого он уже больше не сомневался, что все это неспроста: и коробка, подсунутая под дверь, и короткометражка, прокрутившаяся у него в мозгах.
- Знаешь, надо оставить подарки себе.
- Почему? – спросила Нуна, вертясь перед зеркалом.
- Не могу сейчас всего объяснить, но эти штучки значат для нас что-то важное. Уверен, никто не хотел, чтобы мы отдавали их назад. Они должны быть нашими.
- Неплохая версия, - хихикнула Нуна, любуясь мерцанием сапфира у себя на шее, - ты меня почти убедил. Может, еще скажешь, кто их нам принес?
-Тсс, - Санни приложил палец к губам, - слышала?
-Что? – вздрогнула Нуна.
И оба, не сговариваясь, посмотрели в окно, где уже светало, и обоим показалось, что чей-то добрый голос сказал в полной тишине:
- Счастливого Рождества, мои дорогие!
FNO [фантастика-детектив]
)
Линейный вид
