Спасение стоило мне всего самого дорогого. Оставив семью и дом, я здесь, жива и относительно здорова. Без единой родной души и крыши над головой.
Но одиночество и нищета – слишком малая плата за совершённое в прошлом. Это только начало моего искупления.
"Апокалипсис" (5 баллов)
"Писатель" (1 балл)
Снятые ограничения:
- - -
Баллы
Династия:
+0,5 за основательницу;
+0,5 за второе поколение.
Увлечения (игры):
Пелагея - 0,5;
Элиот - 0,5.
Штрафы
*ух, как их много*
- 2 за выход без сохранения: умудрилась дважды убить основательницу;
- 1 за пользование телефоном в неурочное время (пока не отражено);
- 2 за использование скачанных объектов со свойствами, аналогичными официальным, первым и вторым поколением;
- 1 за продажу подаренного телевизора;
- 2 за приход психиатра (Элиот, Пелагея).
- - -
Проверено ARNAE, большое спасибо за это.
О загадочном прошлом Пелагеи Рэдемер можно узнать из династии Рэд, записей третьего поколения.
__________________
Последний раз редактировалось Лилиьет, 28.06.2012 в 08:21.
Николетта, спасибо за комментарий! Раздел оживает, потому что есть у кого вдохновляться.
А Пеладжи не нужно жалеть. Она сильная ещё со времени пребывания в династии Рэд, поэтому, хотя, конечно, приходится тяжело (а кому легко при взрослом старте?)), справится. Не избалованная девица из университета против ядерной зимы.
Алилиа, спасибо.) Настолько мрачные описания мне непривычны - довольна, что пробирает. Надеюсь, не забуду с повествовательными изысками о технической стороне. Это всё-таки династия, а не сериал.
Лилиьет, а я вновь совершаю забег по династиям
Пеладжи, бедная Пеладжи... Наверное, трудно даже решить, что было бы для Пелагеи Рэд проще - кануть в небытие или оказаться на Холодной Горе. Удачи Пелагее и ее потомкам в борьбе с тяготами Апокалипсиса)
Скрин с босыми ногами меня, кстати, тоже очень порадовал.
Вообще не могу не восхититься людьми, которые решились на апокалипсис - пусть со штрафами и ошибками, но все же решились. У меня все эти правила просто физически в голове поместиться не могут
Ann91, династийный марафон и мне знаком. Честно, не знаю, что было бы легче для Пеладжи, но мне определённо было трудней расстаться с ней, так она полюбилась за время, проведённое в семье Рэд. Хотелось играть ей "до упора", но в династийном доме не хватало места, да и в обычной династии она как побочник уже достигла всего, что только возможно. Фактически, весь апокалипсис начат ради Пеладжи одной.)
Неделя 2. Тянуться к свету
И, чтоб её рассеять горе,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
(А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»)
Погода не располагала к долгим прогулкам. Почти всё время я проводила дома, сочиняя очередную историю для издательства. [Иногда за них платили, иногда нет, поэтому, чтобы иметь больший шанс получить деньги, и писать приходилось как можно больше.] Двигалась мало. Растолстела.
- «С ума сойти, как можно набрать вес, едва ли не голодая?!» - Думала я, хлопая по некрасиво округлившимся бокам.
В основном рацион составляло желе, такое тёмно-розовое, красивое вначале, и такое мерзкое после пары недель.
Оно было дешёвым, готовилось путём добавления воды и перемешивания, долго оставалось свежим и было сладким. Очень сладким и чертовски питательным, наверное, процентов на восемьдесят состоящим из углеводов.
Привыкнуть можно ко всему, но иногда привычное ненавистно.
Мимо моего дома на кряхтящем грузовике со сломанными рессорами ездил торговец: он снабжал провизией шахты, расположенные на склоне Горы, за лесом, и мне заодно продавал воду и еду. Иногда у него можно было купить замороженные хот-доги. О, каким праздником казались дни, когда я торопливо разрывала упаковку и укладывала на гриль бледные булочки с предположительно сосисками внутри!
Гриль работал на бензине, но был таким старым и ржавым, что чаще горел сам, чем жарил продукты.
Я выхватывала почерневшие булочки, прежде чем сломавшимся после первого же пожара огнетушителем столкнуть раритет кухонной техники в сугроб. И бежала по шаткой лестнице в дом, улыбаясь, как ребёнок, получивший долгожданный подарок. Они были такими ароматными, и горячими, и божественно вкусными!
Я ела жадно, кое-как жуя, глотая слишком большие куски; не могла остановится. И как ребёнок плакала, когда отвыкший от большого количества пищи желудок отвергал моё пиршество.
И, тем не менее, я растолстела. Из всех тягот жизни в новом мире сей факт подорвал мой дух сильнее всего.
- - -
Ко всему со временем можно привыкнуть. Привыкла и я. К постоянному запаху немытого тела – неизбежному следствию нехватки воды; к поборам бандитских группировок, сменяющих друг друга быстрее модных веяний в нормальных мирах. К сквозняку и сосущему чувству голода.
Но то были новые привычки, сформировавшиеся под давлением обстоятельств, как-то наспех, фальшиво. А сохранились ведь и привычки из прошлого, не желающие отступать и забываться вопреки всякой логике и моему желанию. За двадцать пять лет я привыкла к большой семье и постоянному общению. За девять – с шестнадцати или около того – к уверенному, умелому флирту и постоянной смене воздыхателей. Быстрее модных веяний.
Ох, лучше б не вспоминать о пассиях из прошлого – ворошить память о мёртвых. Но я, достаточно сильная для жизни где-то в конце света, оказалась слабее собственной похоти. Не сумела запретить себе тянуться к человеческому теплу.
Грегор приходил чаще других. Трудно поверить, что я вообще могла нравиться кому-то после почти года жизни на окраине Холодной Горы, с минимумом воды и максимумом углеводного желе. Но апокалипсис вносит резкую корректуру в чувство прекрасного, и я понравилась Грегору.
Удачно продав одну из историй, купила машину [угарный газ и ржавчина – основные материалы], надеясь попадать в издательство, минуя камни и крики селян, так и не терпящих присутствие непонятной чужачки в городской черте. Не прошло трёх недель, машину забрала очередная взявшая власть группировка, но до того она – заднее сидение - исправно служила средством выражения симпатии Грегора ко мне.
- - -
Был период, когда издательство совсем ничего не давало за мою писанину, и нечем было платить как налоги официальной городской администрации, так и «пожертвования» реальной власти. Девушки, имеющие определённый род занятий в сфере «обслуживания» местной недомафии [они все носили зелёные куртки], часто предлагали присоединиться к ним, чтобы иметь стабильный доход.
Но чувство собственного достоинства оставалось при мне, несмотря ни на что. Предпочитала остаться с кровоточащей губой – намёком чиновника-налоговика на раздражение от оказавшейся бессмысленной прогулки по пустоши до моего дома – и вежливо попрощаться с выносящими лишнюю мебель крепышами - подчинёнными самого ловкого босса.
- - -
Я забеременела, и Грегор перестал приходить. Это не удивляло, ведь у него одного из немногих была в городе семья и [нелепо, но факт] репутация. Частые визиты к брюхатой чужачке никому из нас не пошли бы на пользу.
Зато издательство волшебным образом оценило мои труды, и заплатило, и даже прислало новый компьютер взамен разбитого излишне раздражительным чиновником. А на грузовике торговца однажды приехали хмурые, неразговорчивые мужчины, пристроили к домику на сваях вторую комнату и оставили несколько рулонов плотных обоев, буркнув, мол, на таких не растёт плесень.
А потом у меня… родился… сын. Мальчик, здоровый! С тёмно-бордовыми с фиолетовым отливом глазами. Глазами Грегора. Элиот, перевернувший смысл моего существования.
- - -
Я не могла изменить прошлое, отменить содеянное. Даже попросить прощения у пострадавших от моих рук не осталось возможности. Нуждаясь в искуплении, не находила способа к нему. Раньше. Я увидела правильный путь сквозь призму безграничной любви, впервые взяв на руки сына: воспитать Элиота истинным человеком, способным в будущем уменьшить агонию Холодной Горы.
Движимые состраданием, ко мне приходили женщины. Не девушки в зелёных куртках, а обычные горожанки. Среди них были те, кто прежде особенно рьяно бросался камнями; они вели себя дружелюбнее всех.
Разных возрастов и профессий, одинокие и из редких семей, женщины Холодной Горы с одинаковыми грустью и нежностью смотрели на моего сына: почти у каждой когда-то были дети, ушедшие навсегда из-за болезней или так и не закричавшие, появившись на свет. Они помогали заботиться об Элиоте и выполнять работу по дому, хотя большую часть всё равно приходилось делать самой.
По-прежнему было очень трудно, но теперь тяжесть существования потеряла значение. Я смотрела, как мой мальчик играет,
сочиняла для него сказки,
обнимала утром и целовала на ночь.
У меня снова появилась семья. Я стала по-настоящему, безотчётно и искренне счастлива.
Лилиьет, очень светлый отчет. И отчаяние и одиночество Пеладжи, и грусть матерей, потерявших своих детей, очень живо чувствуются, но почему-то не создается впечатления безысходности. Наверное, потому что все понимают, что свет все-таки победит. И маленький малыш, появившийся на свет в таких дико странных обстоятельствах - все-таки лучик света для израненной материнской души, да и для всего города.
Лилиьет, и врата в другой мир распахнулись - в полуразрушенный и забытый анклав; как в фильме "Куб", где комнаты-пыточные выбирались в произвольном порядке. Теперь Пеладжи живет там. Разномастная одежда, поборы, жалкое существование на грани жизни - Элиот, сын чужачки и её любовника, пришел в этот мир. Он просто обязан снять Медицину, бедный чистюля
Айжель, спасибо.) Я старалась написать именно что-то светлое, потому что, несмотря на все описанные тяготы, это отчёт скорее о любви, материнстве, хоть и говорится об этом ближе к концу. Рада, что получилось.
Hyacinth, о, только не "Куб"! D: Вселенский рандом, конечно, выдал Пеладжи тот ещё мирок, но сравнение с камерой-пыточной всё же слишком сурово: не так плох город-апокалипсис, как могло показаться. Это станет очевидней в будущем, при опиании уже словами Элиота, с рождения живущего на Холодной Горе и не имеющего прошлого-картинки для сравнения. Так что пусть лучше случайный выбор мира будет сравним с выбором полууправляемой ТАРДИС Доктора - никогда не знаешь, что за планета и время окажутся за дверью после очередного трясского полёта.)
И, как небольшой спойлер, именно "Медицину" Элиот и снимет.
Лилиьет, какой милый у тебя апокалипсис получается, второй отчет, а уже "тянуться к свету". Скрины не перестают радовать, особенно самый первый, с хот-догами и где она ремонтирует(вот этот по-моему самый удачный).
Только я не поняла почему этот чистюля темнокожим каким-то получился?
Amitisa, спасибо. Апокалипсис ведь не обязательно должен быть мрачным, как туча. Если есть семья и ценности, почему бы не быть оптимизму? ^^ А Элиот изначально темнокожий, просто на момент его рождения я пробовала другие дефолты, а они оказались слишком светлыми. ^^'
Скрин с ремонтом раковины, о, да.
Так быстро приспособиться к жизни в апокалипсисе - да уж, Пеладжи та ещё штучка вообще восхищаюсь ей - не смотря на всё пережитое - не расстроиться, не развести драму, а просто... смириться и дальше учиться выживать в новом мире... Позабавили её переживания насчёт фигуры А красивыми будте всегда...
Поздравляю с рождением Элиота! Да уж, неповезло бедному чистюле родиться в таком месте. Вполне логично, что именно он снимет медицину.
Надеюсь, Пелагея найдёт в скорем времени себе достойного мужчину... Пусть даже это будет не Грегор. Она заслужила.
Алилиа, у Пеладжи было достаточно драм в прошлом, чтобы расстраиваться теперь.)) К тому же, когда альтернатива - смерть, думаю, порадуешься ещё как жизни в апокалипсисе.
Только мужчин она искать не будет: "Безнадёжность" будет снята только во втором поколении, так что Пел замужество не светит, увы. Теперь единственный важный мужчина, пока, точнее, мальчик - это Элиот, которого нужно воспитать достойным человеком.
Спасибо за комментарий.
Апокалипсис: династия Рэдемер
Надеюсь, не забуду с повествовательными изысками о технической стороне. Это всё-таки династия, а не сериал. 
вообще восхищаюсь ей - не смотря на всё пережитое - не расстроиться, не развести драму, а просто... смириться и дальше учиться выживать в новом мире... Позабавили её переживания насчёт фигуры
Линейный вид
