Хотела поставить в качестве заглавной песни "До мильёна далеко" или "Достала-ла-ла-ла родная школа-ла-ла-ла", но нашла чудесный саунтрек - и в тему, и выдержано в духе 90х.
Этот отчет посвящается нашей дорогой EvilChild. Хоть он и немного грустный, хочу преподнести его тебе в качестве запоздалого подарка на день рождения. Желаю тебе счастливой судьбы, крепкого здоровья, мирного и чистого неба над головой и покоя в душе. Оставайся всегда таким же оптимистом, каким я тебя знаю и люблю. С семнадцатилетием, дорогая! (снова )
«Здравствуй мамочка!
Как ты живеш у меня всё хорошо. Я у бабушки с дедушкой в диревне тут очень хорошо и мне нравитса.
Бабушка и дедушка очень добрые. Они спросили, а что ты сама не приехала я сказала что ты заболела, они потом долго вздыхали и сказали писать тебе письма. Я уже три начала, а потом не закончила. А это письмо я закончу, потомучто папа приехал и он отвезет тебе письмо от меня – с приветом от твоей Ассольки.
Мамочка у тебя все хорошо? Ты выздоровела? Я каждый день о тебе думаю, прошу чтобы ты больше не болела. А я не болею у меня всё хорошо. Один раз только простыла но понарошку. Меня бабушка наругала и вылечила. Ты там скучаешь без меня, я очень скучаю.
Смотри, эти ромашки я тебе нарисовала чтобы ты улыбнулась.
Мамочка! Мы очень дружно живем и не ругаемся никогда.
Дедушка всё время в поле потомучто летний день год кормит. Приходит только вечером и сразу спать. А мы весь день с бабушкой по хозяйству.
Бабушка говорит что она крутится как челнок но это она придумывает на самом деле она не крутится а всё время работает. Утром то кормит кур, то корову доит, то прапалывает траву, то поливает капусту, то стирает. Потом кушать готовит. А после обеда жарко. Мы посуду помоем и поспим часик. Потом сидим телевизор смотрим или разговариваем, пока не станет прохладнее тогда дальше идем трудитса.
Я ей помогаю бабушка говорит что я её помощница всё делаю что попросит. Мне только плитку включать нельзя и воду из колодца доставать, а так я все делаю. Бабушка меня очень любит. Она говорит чтобы я на следущее лето тоже приезжала.
У бабушке во дворе курочки и петушки, гуси, индюки. Я только гусей боюсь кормить: они щиплются. В хлеву живет коровка. Бабушка показывала мне, как её доить. Только каждый день она меня не будит утром чтобы доить. Бабушка меня жалеет.
А вечером мы снова собираемся и отдыхаем после тяжелого дня. Корову с поля встречаем, потом ужинаем и ещё телевизор смотрим.
Я люблю читать книжки. У бабушки с дедушкой их много. Они разрешают мне брать какая понравитса.
Мамочка я много книжек за лето прочитала. Только книжки которые Анна Николаевна нам задавала не нашла. У бабушки с дедушкой только сказки есть и ещё "Незнайка". Я хотела в библиотеку, но бабушка сказала библиотекарь вотпуске. Каникулы у неё.
Только телевизор мне не нравится тут. Он чернобелый, а у нас цветной. И ещё картинка всё время прыгает. Я иногда смотрю мультики и музыкальные концерты. Мы с бабушкой смотрим "Богатые тоже плачут". Дедушка смотрит новости, но ему не нравится. Он все время ругается. Бабушка его успокаивает.
Мне очень нравится бабушкидедушкин дом, твоя комната особенно и большая комната. Я их сильнее люблю, потомучто в большой комнате много книжек телевизор и всякие фотографии, а в твоей комнате твоя кроватка и твои открытки. Но твоя комната больше нравится потомучто твоя».
Дойдя до этой строчки, Ольга попыталась вспомнить, как выглядит её комната – та угловая комнатка в бабушкином доме, с большими, во всю стену, окнами, через которые она, лежа в кроватке, видела столько рассветов и закатов, пока не приехала мама и не увезла её сюда, на север. Сколько ей лет тогда было? Чуть больше, чем Ассольке сейчас. Да, в их деревенской школе можно было учиться только три года… она отучилась два, потом уехала и снова пошла во второй класс уже здесь.
Теперь в этой комнате с большими окнами на рассвет спит её дочка – тоже в бабушкином доме, тоже без мамы, тоже собирает все мелочи, которые напоминают ей о матери, и ждёт её.
Ах, открытки. Да-да, вспомнила. Я тогда любила собирать открытки с цветами – наверное, мама собрала их и повесила где-нибудь на видном месте, а Ассолька теперь любуется…
Ольга подавила глубокий вздох и продолжила чтение.
«Я нашла твою старую куклу, а бабушка ругалась и не давала её поднять, потомучто она старая и грязная и без волос. А мне её так жалко, мама! Она несчастная и маленькая. Ей одной страшно. А еще это твоя куколка.
Теперь я с ней сплю. Знаешь как я её люблю: один раз было холодно, так я сняла футболку и её укрыла, ей ведь холодно. Так сильно я люблю твою куколку, мама. Наверно я её привезу только надо бабушку спросить. Не разрешит ведь.»
- И вот вся она в этом, - хмыкнула мама, - облезлую куклу пожалела!
- А мне это в ней и нравится, - возразил Лонгин, увлеченно читавший письмо из-за плеча бывшей жены.
- Потому что это твоя черта, - отрезала Ольга, - читаешь, так читай молча, а то уйду в другую комнату.
«Мне здесь очень весело, мама. Мы с мальчиками бегали на речку и купались, а дедушка брал меня ловить рыбу, только я ничего не поймала. А с бабушкой мы все время по хозяйству и один раз ходили в лес по грибы, вообще далеко, нас потом подвозил дяденька на грузовике и мы видели бензовоз который потом на нашей улице загорелся, но не взорвался. А грибов мы тогда принесли много, целую кучу.
Еще мне понравилось смотреть как цветет картошка. Когда на ней появились цветочки её стал кушать какойто жучок полосатый. Тогда я помогала бабушке: собирала жучков и клала их в банку. Жалко жучков: они противные, но у них детки, а картошку больше жалко. Бабушка сказала мы её всю зиму есть будем. Папа отвезёт её нам домой.»
Ассоль, до этого старательно писавшая всё, что ей приходило в голову, простодушно и безо всякой задней мысли, вдруг остановилась, перестала выводить большие буквы и отложила шариковую ручку. Она вдруг испытала неприятное, гнетущее чувство невозможности высказать то, что у неё на душе. Ей очень хотелось поделиться с мамой тем, что она испытала, но она опасалась, что мама, узнав об этом, встревожится, и кроме того, понимала, что не найдет нужных слов, чтобы выразить всё на бумаге.
Это открытие она сделала две недели назад, после дневного сна. В тот день Ассоль приболела, и потому бабушка уложила её рядом с собой, чтобы заметить, если внучке вдруг станет хуже. Но Ассоль проспала полтора часа и проснулась почти здоровой, поэтому ей разрешили вставать и одеваться.
Пока внучка шебуршилась, одеваясь и заправляя постель, бабушка сидела за трюмо и тщательно причесывалась, аккуратно укладывая седые волосы и закалывая их шпильками.
- Бабуля, какая ты красивая, - запищала Ассоль, наваливаясь сзади и пытаясь её обнять, а бабушка, смеясь, отмахивалась:
- Охолонь!
Бабушка отвернулась и снова посмотрела в зеркало, теперь уже сердито:
- Где уж тут красота-то? Была молодая, была красивая, а теперь-то что...
Ассоль вдруг стало до слез жалко её.
- Мама твоя красивая, - продолжала бабушка, завязывая платок на голове, - ты тоже у меня красавица, вырастешь, ещё красивее будешь. От кавалеров у тебя отбою не будет.
- А ты, бабушка, тоже ведь красивая. Только старенькая. - Ассоль обратила внимание на портрет, висевший в простенке. На старой фотографии молодая женщина в шляпке томно улыбалась, лукаво глядя на неё темными глазами.
- Бабушка, это кто?
- Мама моя, а твоя прабабушка. Тоже молодая да красивая была.
- Она умерла, да?
- Давно уж... Царствие ей небесное, - бабушка быстро перекрестилась.
Ассоль вздрогнула. Холодящее душу, словно лёд, чувство накрыло её. Она словно бы увидела воочию тень времени, стремительно мчащуюся злобную птицу, на лету хватающую и уносящую в клюве всё, что есть хорошего у человека, и оставляющую его жалким и беспомощным.
Она никогда раньше не задумывалась об этом. Конечно, Ассоль лет с пяти знала, что есть старость и смерть, болезни и одряхление, но никогда ей не приходило в голову порассуждать об этом. Теперь же перед ней как будто прошла вереница прекрасных молодых женщин, одряхлевших, а потом лёгших в землю и похороненных.
Прабабушка была молодая и красивая, а потом постарела и умерла. Бабушка была молодая и красивая, теперь старенькая. Мама молодая и красивая, но скоро постареет, как бабушка. Ассоль вырастет, побудет немного красивой и тоже станет старенькой. До этого ещё много времени, но ведь когда-то это будет.
Все они постареют, а потом умрут и их закопают в землю, и ничего не останется. Только портрет на стене, но разве же это много? А если и портрета не останется?
Ассоль сказала себе, что не хочет после смерти остаться портретом.
Она с боязливом трепетом наблюдала за бабушкой, которая устало заправляла постель, разглаживала складки на одеяле, взбивала пышные подушки, сложенные горкой. Ассоль посмотрела на неё так, как никогда раньше не смотрела, и увидела и былую красоту, и усталость и болезни, принесенные старостью. Ей показалось, что она видит надломленный цветок, ещё цветущий, но уже обреченный завянуть.
Ассоль до слёз стало жалко и бабушку, и маму, и себя, и всех людей, обреченных на старение, смерть и забвение. Её настиг первый в жизни экзистенциальный кризис.
Девочка начала думать о том, о чем раньше не думала. Например, она решила, что люди молятся не потому, что любят боженьку, а потому, что им обидно и страшно стареть и умирать, и они хотят за это какую-то компенсацию, надеются, что их молитвы услышат и им станет хорошо. Увидев в серванте у бабушки иконы, она без всякой задней мысли спросила:
- Бабушка, у тебя столько икон, потому что ты боишься умереть?
Бабушка долго потом ворчала, но так и не смогла переубедить упрямицу, и Ассоль молчала, но укрепилась в своем мнении.
Можно было бы написать и маме о своих мыслях, но как об этом расскажешь? И даже если получится объяснить, то как мама это примет? Наверняка расстроится, а ведь она сейчас болеет.
Ассоль решила не писать. Лучше будет рассказать всё маме, сидя рядом и обнимая её, когда-нибудь потом.
Поэтому она решительно взяла отложенную ручку и продолжила писать:
«Мамочка мне тут очень хорошо! Я хожу в лес, играю с ребятами. Мы бегаем на речку купаться и еще в магазин. А ещё мы каждый день играем. Ты не думай я и бабушке помогаю но поиграть то тоже хочется. Мне очень нравится залазить на сеновал и прыгать оттуда. Это очень весело. Бабушка говорит что меня оттуда не стащить что я прямо попрыгунчик и все сено ей разварашу, но мама я же акуратно прыгаю.
Дорогая мамочка пора письмо заканчивать. Очень тебя люблю, целую. Мне здесь здорово, но жалко что нет тебя. Я хочу поскорее увидеть тебя наверное скоро приеду. Или ты сама к нам приезжай, если уже не болеешь. Бабушка с дедушкой будут очень рады, бабушка ведь тебе мама.
Целую тебя крепко-крепко. Твоя дочка».
- У нас чудесная девочка, - сказал Лонгин, по-прежнему внимательно читавший из-за плеча, и смахнул слезинку (он часто плакал от восторга и почти никогда – от печали), - и как нас угораздило родить такое чудо?
- Ты разве не помнишь, как всё было? Мы гуляли на выпускном, ты перебрал шампанского и расчувствовался, декламировал мне Блока; я была слишком рада, что получила диплом, и учеба наконец-то позади, и полезла к тебе целоваться. Потом мы всю ночь гуляли на набережной под луной... Вот вам пожалуйста – Ассолька. Добрейший человечек на свете, чувствительная, тонкая, с рождения видит красоту и чувствует поэзию – и терпеть не может учиться. Какой еще она могла получиться после такого?
- Надеюсь, хоть наше шампанское ей боком не выйдет.
- Вышло. Мне кажется, она слишком нервная для своих лет и обо всем тревожится. Наверняка последствия пьяного зачатия. - Ольга бережно положила письмо на стол и разгладила ладонью смятый тетрадный лист.
- Ассольке сейчас очень нужен отец. Она очень переживает, что ты не живешь с нами.
- Ты же сама не хочешь, чтобы я к вам приходил.
- А ты чего ждал! После этой твоей... нет, это слишком больно. Мы теперь еще долго не сможем собираться все вместе на кухне и пить чай.
- Как же нам быть? - Лонгин даже не спорил, он давно принял свою вину и то, что вина прощена не будет, может быть, никогда. Теперь его печалило только одно: Ассоль растет без него.
Ольга посмотрела на него, и в её взгляде, кроме привычной обиды и боли, он заметил давно не замечаемую мягкость и сочувствие.
- Что бы там ни было, мы все равно остаемся её родителями. Мы оба ей нужны, и оба должны уделять ей внимание. Бери её на прогулки по воскресеньям, води на каток, вози на рыбалку, делай все, что можешь, чтобы она знала, что ты по-прежнему её папа.
- Это всё хорошо, но... - Лонгин собирался сказать, что сложно оставаться папой, если ребенок видит тебя от случая к случаю, и лучше бы было наладить отношения, чтобы хотя бы ходить друг к другу в гости каждый день, но Ольга не дала ему договорить, думая, что угадала его мысль:
- Да-да, ты прав. Давай все-таки подадим на развод. Это долго и муторно, но надо оформить всё официально. Ассоль надо к этому привыкать.
Хрупкая надежда на воссоединение семьи сверкнула и тут же разбилась вдребезги.
- Кто ей об этом скажет - ты или я?
- Мы оба. Наверное, мы вдвоем должны ей об этом сказать.Так будет правильнее.
Баллы за невыполненное домашнее задание - 500 баллов.
Наказание:"Ещё и по дому ничего не делаешь!" С 19.00 и до полуночи ребенок проводит уборку: убирает игрушки, книги, моет посуду, протирает поверхности, чистит раковины и унитазы, вытирает лужи, чистит аквариум, клетки животных, миски, лотки и подстилки, сгребает листья, выносит мусор.
Наказание выполнено с 19.00 до 00.00. Баллы за выполненное наказание - 100 баллов. Видео с выполненным заданием будет загружено в ближайшее время.
Всего 600 баллов.
__________________
Последний раз редактировалось Лалэль, 16.09.2015 в 11:12.
Лалэль, скажи, ну вот как тебе это удается? Читала и понимала, что описаны мои летние каникулы, один в один, и домик в деревне, и дедушка, который ругается на новости и бабушка, хлопочущая по хозяйству, и жуки, которых надо с картошки собирать, просто все один в один. Но, мне бы никогда не удалось так написать, я уже и не помню многих деталей. И еще, я представляю, сколько ты работаешь над каждым скрином. Ведь контент-то очень специфический, и при этом ни одной лишней детали, все очень гармонично и прекрасно передает атмосферу.
Вот Ольга мне не нравится, после того, что с ней случилось в прошлом отчете, могла бы быть и помягче с мужем, тем более, что сама не святая. Уж ради дочери можно наступить на собственную гордость и забыть обиды. В любом случае, лучше жить с собственным мужем, даже если не все ладится в отношениях, чем искать каких-то сомнительных кавалеров, тем более, что он сам делает шаг ей на встречу. Я очень надеюсь, что она в будущем осознает это.
Ну, а Ассолька, как всегда, бесподобна! Со своими наблюдениями, глубокими умозаключениями и недетскими проблемами. Как же хочется, чтобы у нее все было хорошо.
А вот и новый отчет! Как точно передана деревня - и эти картины на стенах, и иконы в серванте, и геранька на окне, и бабушка в цветастом платке... Соглашусь с Nica_Nicoletta, Ассоль бесподобна! Особенно ее рассуждения о смерти. Не надо пока об этом задумываться, а то еще и не такие выводы можно будет сделать. Я думала, Ольге хорошо за тридцать, даже ближе к сорока, откровенно говоря. Блин, только развода родителей Ассоль не хватало! Это будет очень сильный удар для нее...
Прочла всё на одном дыхании - очень здорово написано, с первой минуты прочтения начинаешь сопереживать героине и даже во многом чувствовать себя в ее шкуре благодаря очень здорово описанным тобой психологическим моментам и мыслям маленькой девочки.
Радует всё - и органичения, столь органично вписывающиеся в сюжет; и интересные ходы с обоснуем игровых реалий - особенно с бабой-ягой и джинном (у меня самой слабость к обоснованию игровых реалий); и - особенно - интерьеры и всякие мелкие детали в костюмах и причёсках; и исторические реалии; и... вообще всё! Очень-очень здорово!
Ещё много хвалебных слов и скорейшего продолжения вам с Ассолькой)
Лалэль, скажи, ну вот как тебе это удается? Читала и понимала, что описаны мои летние каникулы, один в один, и домик в деревне, и дедушка, который ругается на новости и бабушка, хлопочущая по хозяйству, и жуки, которых надо с картошки собирать, просто все один в один. Но, мне бы никогда не удалось так написать, я уже и не помню многих деталей. И еще, я представляю, сколько ты работаешь над каждым скрином. Ведь контент-то очень специфический, и при этом ни одной лишней детали, все очень гармонично и прекрасно передает атмосферу.
Спасибо! Мне очень приятно, что мою ностальгию кто-то со мной разделит. Собственно, это и есть одна из целей челленджа. Ради этого и строю всякие здания долгими вечерами
Сама-то я никогда не была летом в деревне, но, видать, Ассолька мне смогла рассказать и показать, как это было.
Цитата:
Сообщение от Nica_Nicoletta
Вот Ольга мне не нравится, после того, что с ней случилось в прошлом отчете, могла бы быть и помягче с мужем, тем более, что сама не святая. Уж ради дочери можно наступить на собственную гордость и забыть обиды. В любом случае, лучше жить с собственным мужем, даже если не все ладится в отношениях, чем искать каких-то сомнительных кавалеров, тем более, что он сам делает шаг ей на встречу. Я очень надеюсь, что она в будущем осознает это.
Я не люблю судить людей, тем более не позволяю себе требовать от них, чтобы они наступили на горло своей песне ради того, чтобы кому-то было хорошо. Если честно, я прекрасно понимаю, как живется детям в семье, где родители вечно ссорятся, и полагаю, что в этой ситуации лучше развод, чем бесконечные пляски на обломках семьи.
Семья-то в состоянии развода уже примерно год, нужно уже как-то определиться. Уходя – уходи, а не подожди и постой в дверях.
Цитата:
Сообщение от Nica_Nicoletta
Ну, а Ассолька, как всегда, бесподобна! Со своими наблюдениями, глубокими умозаключениями и недетскими проблемами. Как же хочется, чтобы у нее все было хорошо.
Будет хорошо… в том смысле, в каком суровый автор понимает это слово. Я даже не буду вам обещать, что никто за всю историю не помрет.
ElinaGenie,
Цитата:
Сообщение от ElinaGenie
А вот и новый отчет! Как точно передана деревня - и эти картины на стенах, и иконы в серванте, и геранька на окне, и бабушка в цветастом платке...
Спасибо! Я стараюсь всё-таки, у нас всё по-серьезному. Рада, что вам нравится.
Цитата:
Сообщение от ElinaGenie
Соглашусь с Nica_Nicoletta, Ассоль бесподобна! Особенно ее рассуждения о смерти. Не надо пока об этом задумываться, а то еще и не такие выводы можно будет сделать.
Ну… пока она ребенок, особо серьезных последствий для неё это не повлечет. Подумает и забудет.
Цитата:
Сообщение от ElinaGenie
Я думала, Ольге хорошо за тридцать, даже ближе к сорока, откровенно говоря.
Чего вы её все так… Ей тридцать два. Самый цветущий возраст, между прочим. Ассоль – такой позднестуденческий ребенок, ребенок вручения диплома и выпускного. А у родителей – немного отложенный скоропалительный студенческий брак. Как заканчиваются студенческие браки в большинстве случаев, мы знаем.
В общем, если бы все хорошо подумали в свое время, брака бы не было, но и Ассольки не было бы тоже. Тут не скажешь, как для всех было бы лучше)
Цитата:
Сообщение от ElinaGenie
Блин, только развода родителей Ассоль не хватало! Это будет очень сильный удар для нее...
В общем-то уход отца из семьи она уже пережила, так что с остальным постепенно смирится. Тем более, постепенно она поймет, что никого из родителей не потеряла, а наоборот, их отношения наладились. Пусть они друг с другом жить больше не хотят, но Ассоль-то всё равно их дочка.
et cetera,
Цитата:
Сообщение от et cetera
Привет!
Принимай нового читателя))
Прочла всё на одном дыхании - очень здорово написано, с первой минуты прочтения начинаешь сопереживать героине и даже во многом чувствовать себя в ее шкуре благодаря очень здорово описанным тобой психологическим моментам и мыслям маленькой девочки.
Радует всё - и органичения, столь органично вписывающиеся в сюжет; и интересные ходы с обоснуем игровых реалий - особенно с бабой-ягой и джинном (у меня самой слабость к обоснованию игровых реалий); и - особенно - интерьеры и всякие мелкие детали в костюмах и причёсках; и исторические реалии; и... вообще всё! Очень-очень здорово!
Ещё много хвалебных слов и скорейшего продолжения вам с Ассолькой)
Спасибо, новый читатель! Очень рада буду видеть тебя снова. История длинная, мы ещё только начали, так что впереди много интересного.
Решила выложить бонусом работу на конкурс, как раз очень в тему последней истории. Пусть тут побудет) Кто еще не видел – наслаждайтесь.
Выражаю особую благодарность EvilChild за обработку скриншотов) Яна, ты молодец!
«Сочинение. Чудеса в нашей жизни.
В жизни много чудес, мне это известно с детства, с четырех лет, когда я была в средней группе, а может и раньше. Другие выросли и перестали замечать, а я нет, даже когда меня стыдили и говорили, что смешно верить во всякие глупости, ведь ты уже в пятом классе. Но как можно не замечать то, что есть? Это как если тебя просят не слушать, как мама говорит по телефону, а ты не можешь не слушать, потому что всё слышно. С чудесами такое же дело. Обманывают другие, кто говорит, что их нет.
Чтобы вы поняли про чудеса, расскажу случай, который был давным-давно в первом классе. Я тогда поехала летом в деревню и жила у дедушки с бабушкой. У них большой и красивый дом. В нем уютно. Мне очень понравилось у них жить. Бабушка сказала, что в доме так хорошо потому что там живет домовой. Она рассказывала про них и показывала, как кормит своего домового: наливала молоко в блюдце и ставила у печки.
Думала, что они придумывают. Я была маленькая, а маленьким всегда рассказывают неправду сказки, чтобы им было интересно.
Но однажды я спала в большой комнате на диване и услышала плач.
В кресле сидела девочка и плакала. Я подошла и стала её утешать, спрашивать, что случилось. Даже если не знаешь, кто это, надо утешать, если плачет.
Она заревела громче и побежала на улицу. Надо было одеться, потому что было холодно, но когда я вышла, она ещё была на крыльце. Потом она побежала, а я за ней.
Она встала на дороге и плакала. Я посмотрела, там встала грузовая машина, на ней было написано «Огнеопасно». Между колесами у неё дымилось. Если бы девочка не привела меня туда, никто бы не узнал, и мы все бы взорвались. Я закричала, прибежали люди и увидели все это.
Меня хвалили, и пожарники дали медаль за храбрость.
Но я ничего не делала, это всё девочка.
Вечером бабушка зажгла свечки у икон, потому что мы все были в опасности и спаслись. Когда я подошла посмотреть, увидела, что девочка тоже смотрит на огонёчки.
Тогда я поняла, что это домовой.
Больше я его не видела, но случай этот запомнила.
Чудеса рядом, неправильно делать вид, что их нет.
Чудеса делают красивой нашу жизнь и помогают нам.
Надо их любить.»
- Молодец, интересное сочинение. Только не нужно было придумывать, это же не сказка.
Девочка покраснела.
- Я не выдумывала.
- Почему ты прогуливаешь, Ассоль? Ты такая умница. Тебе не нравится школа?
Молчание.
- Пятерка за оригинальность. И скажи маме, чтобы пришла в школу.
Все представленные в работе скриншоты - превью, вы можете нажать на их и просмотреть изображение в полном размере.
Амелия Вуд, ну, не совсем так. Скажем так, ей открыты некоторые стороны нашего мира, которые другие не видят.
Не хочу конкретизировать, потому что тогда будет спойлер на всё, что с ней случится в будущем.
Пятое замечание: Пожалуйста, проявите внимание к своей девочке! Сегодня она устроила истерику в школе. Проведите беседу с ребенком дома!
Опять какая-то ерунда со скриншотами, они частично потерялись, так что пока в таком виде. Обещаю в течение дня-двух найти и добавить в текст остальные)
Путешествие в деревню изменило Ассоль настолько, что потом ей казалось, что она каким-то волшебным образом побывала в другом мире. Когда же пришло время возвращаться, и она приехала домой, ей начало казаться, что она вернулась не туда, откуда уезжала, словно и здесь за время её отсутствия что-то поменялось. Как будто и дом был не тот, и двор не тот, и дети во дворе смеялись иначе, и деревья шумели по-другому, и солнце светило не так.
А главное – ей не давало покоя ощущение, что всё не так. Ведь она возвращалась не домой, к маме и папе, как бывало раньше. Она возвращалась как будто бы в никуда. Да и в самом возвращении не было ничего торжественного, всё прошло буднично, как будто обычно. Просто в один прекрасный день все они забрались в старые «Жигули»; дедушка привез их на станцию и помог забраться в поезд – непросто было это сделать со всеми чемоданами, узелками, свертками, которые бабушка везла в подарок маме.
Потом они три дня ехали на поезде, и Ассоль то дремала, то скучала, то жевала кусок курицы, или яйцо, или ещё что-нибудь съедобное, подсунутое заботливой бабушкой или добрыми женщинами-попутчицами, то распевала тонким голоском песенки, глядя в окно на поля, леса, города и реки – а пейзажи становились всё грустнее, всё мрачнее, ведь они ехали на север, где всё всегда очень сумрачно, где рассветы красны и коротки, деревья клонятся к земле, а осень наступает уже в конце августа.
На их маленькой станции поезд стоял всего пятнадцать минут; они сами не успели бы выбраться вместе со всем багажом, но папа встретил их, помог вытащить узлы, уложить их в машину и самим забраться туда. Бабушка сказала, что Ассоль нужно пожить пару дней у папы, пока они с мамой будут заняты другими делами – и девочка не сопротивлялась, приняла это как должное. Ей до смерти хотелось увидеть маму, но она не смела настаивать, понимая, что взрослые лучше знают, что делать.
Папу Ассоль тоже рада была видеть, и жить у него в гостях ей очень нравилось. Папа не ругался, позволял делать всё, что она хотела, и не заставлял делать задание, заданное на лето (Ассоль очень не хотелось повторять таблицу умножения). Но и папа был не такой, как обычно, каким она привыкла его видеть – он вздыхал, не говоря, почему, и всё время, казалось, о чём-то грустил. Они много гуляли, ходили в парк, где в ровных зелёных кронах деревьев уже показались красные и желтые, оранжевые и бурые, багряные и пунцовые пятна.
Ассоль резвилась, как молодой козлик, подбирала красивые листочки и кружилась, поднимая их над головой, а папа веселился вместе с ней, собирая букеты из листьев, или пугал воробьев, изображая крик ворона, коршуна, чайки. Они вместе шумно топали, приминая ногами хрустящие засохшие листья, и иногда вдвоем падали в большие и мягкие кучи листьев – девочка была от них в совершенном восторге.
- Взрослый, солидный человек, - по-женски ворчала она потом, снимая с папиного пальто прилипшие листья и заставляя его поворачиваться туда-сюда, чтобы убедиться, что всё в порядке, - никакого представления о том, как надо себя вести, - и Лонгин улыбался, и в то же время замирал внутри, слыша из уст девочки слова её матери. Ассоль тут же улавливала его состояние, и ей неизвестно отчего становилось стыдно.
Они продолжали прогулку, но Ассоль непроизвольно оглядывалась, как будто рядом с ними шел кто-то третий. Присутствие этого невидимого третьего – жены и матери, о которой они не говорили, но думали, – было настолько очевидно, что Ассоль всё время казалось, что она вот-вот покажется из-за поворота, держа в руках свою красивую сумочку, подойдет, поправит ей воротник пальто и спросит папу, давно ли они гуляют, и не замерзли ли, а потом спросит Ассоль, хочет ли она мороженого.
- Мама скоро придет? – вздыхала Ассоль и прижималась прохладной щечкой к теплой папиной руке. – Скоро она меня заберет?
- Скоро, - отвечал папа, утешающе поглаживая её по голове, и Ассоль чувствовала неуверенность этого движения даже сквозь теплую вязаную шапочку, - скоро. Они с бабушкой сейчас очень заняты.
- А что они делают? – с любопытством спросила девочка.
- Много чего. Разные взрослые дела.
- А какие?
- Разве это так важно? Ася, мама тоже по тебе скучает, ты же знаешь. Вы же с ней каждый день по телефону разговариваете. Скоро уже поедешь домой, потрепи немного.
Ассоль сначала надувала губы, а потом ей становилось стыдно – папа же рядом, а она почему-то недовольна. Вдруг он решит, что дочка его больше не любит?
-Папочка, - говорила она тогда, дергая его за рукав, - я тебя очень-очень люблю, ты знаешь?
-Знаю. Я тебя тоже.
-Очень-очень?
-Очень-очень-очень и еще немножко очень, - и Ассоль начинала смеяться от этого длинного «очень», и забывала все свои тревоги и огорчения.
Но всё равно что-то было не так. Это «не так» следовало за ней по пятам, оно как будто висело в воздухе, и девочка в конце концов смирилась с ним.
В школе было вообще всё другое. С одной стороны, те же девочки, те же мальчики, та же добрая Анна Николаевна, те же парты и стульчики, та же доска в меловых разводах и мокрая тряпка, что и в прошлом году. Но и здесь всё было не так, совсем не так.
Взрослые потихоньку вынесли все красные флаги, все изображения герба СССР и убрали куда-то бюст Ленина, на который Ассоль привыкла смотреть, входя в школу – он стоял в вестибюле и встречал всех, входящих в школу. Со стен поснимали все плакаты, на которые она тоже привыкла любоваться – плакаты, призывавшие хорошо учиться, участвовать в самодеятельности и быть честными октябрятами и пионерами. Из их классного кабинета убрали всё, что напоминало о делах звездочек, и Анна Николаевна больше ничего не говорила про то, что им нужно проводить слёт звеньевых.
Она вообще ни разу не упомянула о том, что они октябрята. Раньше она тоже говорила об этом нечасто, но сейчас вообще перестала произносить это слово.
Некоторые дети приходили в школу в обычной одежде, и их не ругали – этому Ассоль не удивлялось, то же самое было весной, когда стало припекать солнышко, и детям разрешили не носить жаркую шерстяную форму. Некоторых родители отправляли детей в школу, как и прежде, в отглаженной школьной форме, с приколотыми на лацкан звездочками – их тоже никто не ругал. Гуля носила форму, Ассоль приходила в класс в обычной одежде. Тех, кто носил форму, было меньше, но дети не придавали этому значения. Они вообще не придавали значения происходящим во внешнем мире изменениям – родители старались оберегать их от этого.
Но вскоре даже Ассоль, постоянно пребывающая в своем детском мире, смогла понять, что в мире взрослых происходят фундаментальные изменения, которые затронут всех, и детей тоже. Это случилось в тот день, когда у них отобрали звездочки.
Все произошло так быстро, что сначала дети просто ничего не успели понять. На большой перемене, вместо того, чтобы, как обычно, вести их в столовую, им велели выйти в коридор и выстроиться у стенки. Сюда же вывели второй "Б" и второй "В", все три третьих класса, все три четвертых класса. Получилось два ряда недоумевающих детей, которые глядели друг на друга недоумевающими глазами и шепотом переговаривались.
Потом вышел какой-то незнакомый дядька, расстелил на полу большую тряпку (видимо, бывшую когда-то шторой или скатертью) и велел всем снимать значки и бросать их в центр этой тряпки.
Звездочку, которую дети боялись случайно поцарапать о край парты или запачкать чернилами, случайно задев её шариковой ручкой – за это их ругала учительница.
Звездочку, которую по выходным полагалось чистить зубным порошком, а по будням – натирать кончиком носового платка, чтобы рожица кудрявого мальчика на значке блестела, а красные концы звезды сияли, как у звезды на новогодней елке или на Спасской башне Кремля.
Звездочку, которую учили беречь, которой велели гордиться, которую нельзя было забывать дома или носить в кармане неприколотой, звездочку, которую каждому из ребят торжественно прикололи на грудь, как маленький орден, всего-то год назад, звездочку, которую каждый из них считал своим личным достижением – эту звездочку теперь нужно было снять и выбросить, как ненужную вещь, как мусор.
Малыши не понимали, что происходит. Они краснели, бледнели, замирали от волнения и страха. У тех, кто мешкал, долго возился с тугой застежкой и долго не мог выпустить значок из рук, дядька нетерпеливо вырывал звездочку прямо из мокрых ладошек.
Мальчики ещё держались, смотрели исподлобья, кривили рот и хлюпали носом, а девочки все хныкали, тёрли кулачками глаза или открыто ревели от огорчения и страха.
Ассоль не плакала, он стояла, замерев на месте, как истукан. Когда же к девочке, стоящей рядом, подошли, и она начала трясущимися пальчиками отстегивать значок, Ассоль как будто очнулась и бросилась к ней.
- Нельзя, нельзя звездочку отдавать, - кричала она, - Не забирайте! Нельзя её забирать!
Упрямицу попытались отодвинуть, но она уперлась каблуками в пол, вцепилась девочке в фартук и не отпускала. У неё началась такая сильная истерика, что ее рев услышали все четыре этажа школы, и чуть ли не половина школы сбежалась посмотреть, что там происходит.
Ассоль никого не замечала, она самозабвенно рыдала, уткнувшись сначала в плечо онемевшей одноклассницы, затем в колени доброй Анны Николаевны, которая пыталась её утешить, как могла. Её увели подальше ото всех, посадили плакать в кабинете медсестры, которая налила ей в кружку воды и накапала туда какой-то плохо пахнущей жидкости. Ассоль выпила воду, звонко клацая зубами о край кружки, но плакать не перестала, и Анну Николаевну от себя так и не отпустила.
Кто-то сказал, что нужно позвонить её родителям – и видимо, им позвонили, потому что вскоре папа и мама стояли около неё. Увидев маму, девочка тут же отпустила учительницу и принялась обнимать мамины колени.
- Мы пойдем домой, - решительно сказала мама, - нечего ей тут сидеть. Ассолечка, ты хочешь домой?
Девочка, перестав всхлипывать, несмело кивнула.
- Директор просила вас зайти к ней, - осторожно напомнила Анна Николаевна. Мама бросила на неё негодующий взгляд и уже готова была выложить всё, что она думает о школе и учителях, доведших её ребенка до нервного срыва, но папа поспешил предотвратить конфликт:
- Я схожу к директору.
- Только ты ей скажи...
- Я знаю, что сказать.
- Ради бога, не скандаль там. Будь вежливым, а то нас же и обвинят. - Ольга сочувственно погладила Ассоль по голове, та простодушно прижалась к маме, обняв её обеими руками.
- Мы не будем заходить, посидим рядом...
...Ассоль, вполне уже успокоившаяся, мирно шмыгала носом, привалившись к теплому маминому плечу. Они сидели на лавочке возле кабинета директора. Ассоль держала маму за рукав и все время боялась, что она куда-нибудь исчезнет.
- Мам, я хочу домой, - время от времени повторяла она, - мы ведь пойдем домой, да? Я сейчас хочу...
- Скоро пойдем, - успокаивала ее мама, поглаживая по голове, - скоро. Папа вернется, и мы пойдем.
Когда дочка задремала, мама отошла в сторонку и тоже заплакала, вытирая кулачком слезы и размазывая тушь. Бедная моя девочка...
Папа в это время спорил с директором.
- Вы поймите, - говорил папа, - тут и взрослому тяжело привыкнуть, где уж ребенку. Вы их учили одному, а теперь оказывается, что правильно другое. Чему им теперь верить? Тем более, когда вы так – силой отбираете то, что они привыкли ценить, заставляете их всё это растоптать. Как они после этого должны к вам относиться? Как вы заставите снова верить в то, что нужно следовать тому, что вы говорите, и любить то, на что вы укажете?
Директор отвечала что-то с давно выработанной интонацией казенной вежливости, которую усвоила, много лет подряд общаясь с родителями-скандалистами. Она говорила ещё тише, чем папа, и Ассоль почти ничего не могла разобрать, слышно было только: "Поймите, мы же не можем не следовать..." и "мы обязаны поддержать...", но за кем надо следовать и что поддерживать – Ассоль не могла расслышать. Только когда папа, не сдержавшись, в ответ на все её увещевания вскрикнул:
- Как вы не понимаете, это же для них как крушение мира! - она тоже повысила голос, отточенный многими годами преподавания, и тоже почти что закричала:
- А для нас – не крушение? Они-то еще не понимают, а нам-то каково? Мы всю жизнь, считай, прожили, и теперь вот – это!
Потом она помедлила и произнесла совсем с другой интонацией – в её голосе появились жалобные и просящие нотки:
- Вы же журналист, вот и напишите об этом. Пусть все узнают. Пусть они поймут, что творят!
Ассоль, слушавшая у приоткрытой двери, запомнила эти слова, и почему-то они послужили ей слабым утешением. Папа ведь и правда работает в газете, он сможет обо всём написать, и люди перестанут так делать. Перестанут отнимать у октябрят звездочки. Так она думала ещё долго время, и была уверена, что папино слово сможет всё изменить. Наивная детская вера!
Папа давно не был ребенком, он понимал, что чудес не бывает. Поэтому он не очень долго задерживался у директрисы.
Ведь, если подумать, что он еще мог ей сказать? И что она могла ему ответить?
Он был по-своему прав. И она была по-своему ни в чем не виновата.
Никто тут не был виноват. Вокруг были только одни пострадавшие.
А вот и новый отчет! Я вначале думала, что Ассоль узнает о разводе родителей и с этим связано замечание, но ошиблась. У Ассоль еще и развитая интуиция, кажется. Мда, а тут и взрослый не каждый выдержит, прав папа Ассоль и директор, а детям намного проще - они не все понимают и не все осознают. Увы, журналист тут действительно не поможет(( Только смысл отбирать значки? Я наивно полагала, что никто не отбирал ни значки, на галстуки, просто у родителей остались и партбилеты, и значки комсомольцев. И в очередной раз восхищаюсь антуражу - даже старые вагоны и старые машины нашлись)
В стране невыученных уроков: Ассоль Шторм
)
Линейный вид
